Неточные совпадения
Он прислал А. Писарева, генерал-майора «Калужских вечеров», попечителем, велел студентов одеть в мундирные сертуки, велел им носить шпагу, потом запретил носить шпагу; отдал Полежаева в солдаты за стихи, Костенецкого с товарищами за прозу, уничтожил Критских за бюст, отправил нас в ссылку за сен-симонизм, посадил князя Сергея Михайловича Голицына попечителем и не занимался больше «этим рассадником разврата», благочестиво советуя
молодым людям, окончившим курс в лицее и в школе правоведения, не вступать в него.
Все офицеры, и
молодые и старые, поголовно влюблялись в них, а
майор Клобутицын даже основал дивизионную штаб-квартиру в селе, где жили Чепраковы.
Зимуя с Рудановским на Аниве и будучи старше его чином,
майор назойливо требовал от него чинопочитания и соблюдения всех правил субординации, и это в пустыне, почти с глазу на глаз, когда
молодой человек весь был погружен в серьезную научную работу.]
Отважный
майор предлагал пригласить
молодую девушку в гости к бабушке и обвенчаться с ней без согласия Степана Михайловича, но Бактеева и Курмышева были уверены, что дедушка мой не отпустит свою сестру одну, а если и отпустит, то очень не скоро, а
майору оставаться долее было нельзя.
«Дрянь человек и плут, авось в другой раз не приедет», — сказал Степан Михайлович семье своей, и, конечно, ничей голос не возразил ему; но зато потихоньку долго хвалили бравого
майора, и охотно слушала и рассказывала про его угодливости
молодая девочка, богатая сирота.
[
Майор Харлов несколько недель тому назад женился на дочери полковника Елагина, очень милой
молодой особе.
Большинство
молодых офицеров отвернулось.
Майор отвел в сторону красавца-бакенбардиста Павлова, командира первой роты, и стал ему показывать какую-то бумагу. Оба внимательно смотрели ее, а я, случайно взглянув, заметил, что
майор держал ее вверх ногами.
Ой да из-под горки, он из-под крутой
Ехал
майор молодой...
Приглашен был еще один сосед,
майор Алымов, тоже холостяк и с «репутацией», но
молодой по летам, говорун и щеголь довольно дурного тона.
Хитрый помещик был не кто иной, как
майор Алымов, о котором вскользь уже упомянуто. Его почему-то не называли по имени и отчеству, а титуловали почину: «
майор». Он был
молодой, холостой, бравый, сильный, плечистый, с огромнейшими черными усами «вразмет» и с бойкими, но неприятными манерами дурного тона, которыми он и оттолкнул от себя соседа-моряка при молебне о дожде для земли алчущей.
И
майор взял жену за руку и потянул ее, но она не поднималась: она продолжала сетовать, что ей до сих пор не куплены и не принесены те башмаки, обещание которых напоминало пожилой Катерине Астафьевне тоже не совсем
молодое и уже давно минувшее время, предшествовавшее бесповоротному шагу в любви ее к
майору.
Ее бесчувственность, впрочем, едва ли и потом нуждалась в каких-нибудь подтверждениях, так как вскоре стало известно, что когда ей однажды, по поручению старой Висленевой, свояк последней, отставной
майор Филетер Иванович Форов, прочел вслух письмо, где мать несчастного Иосафа горько укоряла изменницу и называла ее «змеею предательницей», то
молодая генеральша выслушала все это спокойно и по окончании письма сказала
майору...
Невдалеке он заарестовал бабу, ехавшую в город с возом
молодой капусты и, дав этой, ничего не понимавшей и упиравшейся бабе несколько толчков, насильно привел ее лошадь к тому месту, где лежал бесчувственный Подозеров. Здесь
майор, не обращая внимания на кулаки и вопли женщины, сбросив половину кочней на землю, а из остальных устроил нечто вроде постели и, подняв тяжело раненного или убитого на свои руки, уложил его на воз, дал бабе рубль, и Подозерова повезли.
— А вы, я думаю, теперь рады,
молодой человек, что на двойном окладе? — сказал
майор после нескольких минут молчания батальонному адъютанту.
Для Потемкина были почти безразличны интриги «жар-птицы» с безвестными
молодыми офицерами и петербургскими блазнями, как тогда называли франтов, и он, повторяем, считал их даже естественными для
молодой женщины, но красавец
майор Щегловский, известный государыне и пользующий ее благоволением, был уже, пожалуй, настоящим соперником.
Блестящий ум, беззаветная преданность, обширные замыслы для возвеличивания России — все это высказалось в ярком свете в письмах восторженного
молодого генерал-майора и не могло не повлиять на государыню в смысле благосклонности к такому подданному.
— Ты не понимаешь дела. Несмотря на твои
молодые годы, ты очень много потеряешь в военной службе. Если бы я назначал тебя к этой службе, то записал бы в полк при самом рождении, это я мог бы сделать легко, тогда шестнадцати лет, явившись на службу, ты был бы уже офицером гвардии и мог бы выйти в армию капитаном или секунд-майором… Теперь же тебе, знай это, придется начинать с солдата.
Положение
молодой девушки было действительно безвыходно. В течение какого-нибудь месяца она лишилась всего и уже подумывала поехать к своей сводной сестре Станиславе Лысенко, о которой хотя и не получала сведений за последние годы, но знала, что она замужем за
майором Иваном Осиповичем Лысенко, жившим в Москве. Там, вдали от двора, где все напоминало ей ее разрушенное счастье, надеялась она отдохнуть и успокоиться.